— Но если она умрет? Я мать.
— «Мать, мать!..» Какое нам до этого дело? Фирма Патэ заплатила вам. Фирма Патэ составила имя вашей дочери Зюськи, и теперь мы имеем основание думать, что вы хотите нарушить контракт. По нашим сведениям, маленькую артистку думают переманить наши конкуренты Гомон. Это они решили помешать нашей работе, но знайте, кроме задатка, мы взыщем судом все наши убытки.
— Вы знаете, я люблю свою дочь, я согласна вернуть задаток и даже неустойку.
— Едва ли хватит у вас средств оплатить наши убытки. Ваша обстановка, ваш дом, ваши бриллианты — всё пойдет на уплату наших убытков. Ведь мы построили целый город и огромный храм Молоха. Половина картины уже снята, и из-за каприза маленькой девочки мы должны терпеть убытки. Пока вы уговариваете вашу дочь, там у нас тысячи людей бесполезно тратят время. Уговорите же, пообещайте ей, наконец, игрушек самых дорогих.
— Ничего ей не нужно, она боится умереть. Вы так её запугали. Она теперь боится играть, найдите другую. Разве мало маленьких девочек?
— Вы прекрасно знаете, что эта картина задумана специально для использования таланта вашей дочки, заменить её никто не может.
— А если она умрёт?
— Этого не случится. Но для того, чтобы не было никаких отговорок, мы даём обязательство в случае смерти Зюськи уплатить вам сто тысяч франков.
— Зюська боится Молоха, даже во сне вскрикивает: «Он большой, он съест меня».
— За этот страх мы и платим деньги. Кинематограф всё это зафиксирует, этот страх на лице нам и нужен.
— Хорошо, я уговорю дочь.
И дополнительное условие на случай смерти Зюськи было подписано.
— Я, мамочка, не буду играть, не проси, не буду, не проси. Я всегда играла и не боялась, а теперь боюсь.
— Чего же ты, глупенькая, испугалась, ведь это только игра?
— Молох такой большой, там горит огонь и приносят в жертву меня, он закроет пасть, и я умру.
— Но ведь это же нарочно, для публики.
— А я боюсь, ты посмотри, какие у него страшные глаза.
— Хорошо, не играй, но, значит, ты хочешь отдать мой дом, мои бриллианты, мои деньги, ты хочешь быть нищей. Хорошо, будешь вместо шоколада есть черный хлеб, хорошо.
— Не сердись, мама, но я боюсь.
— Ты капризная, я не хочу с тобой разговаривать, уходи, ты хочешь обидеть свою мать.
Потом мать стояла на коленях, плакала, просила дочь, а когда ничего из этого не вышло, мать ударила дочь, отбросила пинком ноги, рванула волосы и бросила клок волос на пол.
Когда успокоилась мать, тихо подошла к ней Зюська, в руке она несла клок своих волос, и сказала:
— Мамочка, не плачь, я буду играть, теперь мне всё равно, буду играть, если так надо.
— Я знала, что ты любишь свою мамочку, ты простишь меня, я не хотела обидеть тебя, но ведь твой каприз так меня рассердил, что я не знала, что делать. Пойдём, я вымою твоё личико, а то скоро приедет за тобой автомобиль.
И увезли маленькую Зюську на большом автомобиле, увезли играть главную роль в мировом шедевре боевике, в картине, в которой заняты тысячи артистов.
Синяя тетрадка Зюськи
В первый раз я испугалась на репетиции, когда меня положили в пасть Молоха, когда пасть стала закрываться, я закричала, я стала бояться этих людей, которые переодеваются в разные одежды, привязывают бороды, гримом мажут лицо, бегают, прыгают в воду, кувыркаются. Смешно: такие большие и глупые.
— Кто же вас заставляет это делать? — спросила артиста Ферри.
Он рассмеялся и сказал:
— Деньги, девочка. Вырастешь, узнаешь. Тебя начали эксплотировать с восьми лет, раньше, чем меня.
— Надо посмотреть в словаре, что значит эксплотировать.
Потом в тетрадке был нарисован чёртик с хвостиком, незабудка и два белых голубка на золотом фоне.
Телефонограмма
Передайте немедленно госпоже Дюваль, что её дочь Зюська умерла во время игры в пасти Молоха, по всей вероятности, от разрыва сердца. Её естественная смерть усилила впечатление, и поэтому обусловленная сумма сто тысяч франков фирма Патэ уплатит немедленно, независимо от суммы, которая причитается по контракту.
Сорокин А.С.
С65 Запах родины. – Омск: Омское книжное издательство, 1984 – 272 с., ил.
Тираж: 30000 экз.
Распознавание текста: Open OCR Cuneiform
Оператор: Сухоруков Б.Б.
